В любом языке есть прилагательные и существительные, крепко связанные друг с другом, например, заклятый враг. Иными эпитетами и язык не повернется назвать тот или иной материальный предмет.
Попросите, допустим, охарактеризовать одним словом часы – вам ответят, что они бывают мужские и женские, металлические и электронные, песочные и настенные. Но, скорее всего, никому и в голову не придет назвать часы мягкими – уж больно такой эпитет не подходит и режет слух. А между тем в раннем творчестве великого каталонца Сальвадора Дали тема мягких и даже жидких часов варьируется неоднократно.
Причиной тому явился камамбер – любимый мягкий сыр художника, который он предпочитал на ужин. Именно сыр навел мастера на мысль о том, что материя может быть мягкой, текучей и податливой. Дальше уже – дело техники: взять кисть, встать за холст и творчески воплотить данную идею, что Дали и осуществил.
Одна из его работ так и названа – “Мягкие часы”. Часов, собственно, двое. Те, что помельче, нарисованы слева сбоку, они свисают с какой-то прямоугольной плоскости. В центре – более крупная копия, деформированная чуть менее. На отдалении – такой же мягкий и длинный ключ – явно не от часов.
Сам фон – пустыня. Возможная интерпретация? Как вариант – неумолимость времени, когда, по выражению Анны Ахматовой, “ржавеет золото и истлевает сталь, крошится мрамор – к смерти все готово”.
Что уж говорить про часы – и они сдаются перед натиском вечности…
(2 votes, average: 4.00 out of 5)