Матисс проявил настоящий героизм, представив картину “Радость жизни” в качестве своей единственной вещи на Салоне 1906 года, но и ее восприятие в то время требовало героических усилий. Зрителям предлагалось стать свидетелями гибели старой живописной традиции, с ее нимфами и пастухами, и наслаждаться зрелищем какого-то необычного и лишенного ясных очертаний “сборища теней, словно насмехающихся над всей пасторальной традицией”.
Афиши выставки были исчерканы разгневанной публикой, а критики поспешили перестраховаться, объявив, что Матисс “не нашел применения своим талантам, и ложная эстетическая догма и теория сбили его с пути”. Но были и настоящие ценители, понимавшие смысл этой живописи – в том числе и будущий его покровитель, который впоследствии, наряду с членами семейства Стайн, помог Матиссу превратиться из признанного лидера авангарда в преуспевающего художника. Речь идет о русском коммерсанте Сергее Ивановиче Щукине.
Щукин купил так много важнейших работ художника, что вплоть до 1990-х годов устроители любой ретроспективной выставки Матисса были вынуждены признавать ее принципиальную ущербность, поскольку не могли представить на ней ни одной из картин, находящихся в России.
Картина “Танец II” была написана Матиссом по заказу Щукина. В принципе, воплощение мотива танца является у Матисса не просто очередным обращением к теме, постоянно повторяющейся в его творчестве, но выражением приобретенного опыта. Художник рассказывал: “Когда я должен был исполнить версию “Танца” для Щукина, я просто пошел в воскресный полдень в Мулен де Лашале и несколько часов кряду наблюдал за танцовщиками.
Особенно вдохновила меня задорная фарандола. По возвращении домой я написал свой танец на четырехметровом холсте, напевая в процессе работы все ту же веселую мелодию. Так и получилось, что вся композиция словно подчинена единому ритму танца”.
Конечно же, ритм управляет и кистью художника. “В этой композиции, – продолжает Матисс, – первым и главным элементом был ритм, вторым – большое пространство интенсивного голубого цвета, третьим – зелень холма. Учитывая эти компоненты, мои фигуры могли быть только такого цвета, который я им дал, стремясь заполучить мощный световой аккорд”. Ритм больших плоскостей локального цвета оживляет композицию. Живопись в буквальном смысле слова звучит.
(2 votes, average: 4.50 out of 5)