В начале декабря 1888 года Ван Гог начал пару висячих картин со стульями Гогена и своим собственным. Эти изображения являются не просто натюрмортами, а скорее иконографиями, напоминая об аллегорическом использовании мотивов в голландском натюрморте семнадцатого века.
Пламя свечи, например, является для него обычным, и символизирует свет и жизнь. Эти картины также представляют собой косвенные портреты. На стуле Гогена Ван Гог поместил две книги, которые можно распознать по цвету их обложки как современные французские романы. На свое кресло он поставил трубку и кисет, а на заднем плане присутствуют проросшие луковицы.
Стул Гогена является ночной сценой, а его собственный дневной.
В этой паре картин присутствует еще и другой подтекст. В 1883 году Ван Гог рассказал своему брату историю, которую он прочитал об английском писателе Чарльзе Диккенсе и иллюстраторе Люке Филдесе. Когда Диккенс умер, Филдес сделал рисунок, который напечатали в The Graphic, иллюстрированном издании, чьи гравюры собирал Ван Гог.
Рисунок показывал кабинет Диккенса и теперь уже пустой стул. Ван Гог объяснил брату, что это изображение означало для него. Он видел его как символ потери великих пионеров литературы и графической иллюстрации через смерть.
Кроме того, эти люди – особенно художники, которые создали образы, сопровождающие и иллюстрировавшие современную литературу – работали, как верил Ван Гог, в едином духе.
Их художественное сообщество и общие усилия, предоставили Ван Гогу модель для его собственной мечты о новом объединении художников, на основе “Мастерской юга”, которая была основана по прибытии Гогена в Арле.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)