Горизонтальное полотно поделено на две неравные части. В цветовой гамме картины преобладают оттенки охры. Правая, меньшая половина холста, – пространство сновидения.
Там к рыжеватым охристым тонам добавляется еще и лазурь, придавая этому фрагменту объем и глубину.
Перед зрителем открывается типичный южный пейзаж: горы вдалеке, невзрачные домики, пыльная грунтовая дорога. По дороге идет женщина в изорванных в клочья остатках синего купальника или блузке. Другой одежды на женщине нет.
Зритель видит ее со спины: обнаженные ягодицы, спутанные волосы, развевающиеся на ветру.
На заднем плане виднеется еще одна женская фигурка: в одежде, в шляпке. Левая сторона картины – аллегория сна как явления. Фоном служит неровно оштукатуренная стена. Там, где штукатурка облупилась, виднеется кирпичная кладка. Местами к стене пришпилены гвоздями и развешаны на веревках обрывки ткани, изорванные в лохмотья, развевающиеся на ветру.
Одна из этих тряпиц присутствует сразу в обеих половинах холста. Ветер объединяет обе части композиции: волосы женщины и ленты ткани, вырванные из ее одежды, развеваются в том же направлении, что и лоскуты в левой стороне картины.
На первом плане мы видим согбенную мужскую фигуру. Мужчина стоит на коленях в принужденной, скованной позе. Руки его скрещены на груди, голова опущена, лица не видно.
На голове у него кепи с козырьком, украшенное сверху тушкой цыпленка. Позади мужчины, положив руку ему на плечо, возвышается рослая статная женщина. Она обладает пышными формами, бедра ее задрапированы тонкой тканью, грудь обнажена.
Вместо головы это существо венчает нечто, текстурой напоминающее морскую губку. Эти двое ярко освещены, их тени отчетливо выделяются на стене.
От живота мужчины, из-под его скрещенных рук тянется лента красной ткани, уходящая в соседнюю локацию, в пространство сна. Там она свисает до земли, подхваченная раздвоенным костылем-подпоркой, излюбленным атрибутом Дали. Картина проникнута не подспудным даже, а явным, неприкрытым эротизмом.
Лента, перекинутая из одной части холста в другую, от мужчины к женщине, истолковывается искусствоведами как аллегория ночной поллюции.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)