Согласно Джейн Моррис, ее муж впервые заинтересовался вышивкой в середине 1850-х годов, когда стал распускать старинные образчики, пытаясь понять технику, и принялся экспериментировать с деревянной рамой и гребенной шерстью, окрашенной в соответствии с его собственными требованиями. Самая ранняя из известных его проб представляла собой стенную драпировку, грубо вышитую шерстью, окрашенной натуральными красителями, причем в узоре повторялись мотивы деревьев и птиц, и полукругом вился девиз псевдогреческими буквами “Als Ich Can” , заимствованный автором с картины Яна ван Эйка “Портрет человека в красном тюрбане” из коллекции лондонской Национальной галереи.
При том, что это панно задумывалось как попытка воспроизвести примитивные повторяющиеся узоры средневековых вышивок, которые Уильям Моррис внимательно изучил во время поездки во Францию и в Нидерланды, датированные 1856 годом, сами мотивы были заимствованы со стенных драпировок, представленных на двух книжных иллюстрациях, “Танец лесных дикарей” и “Встреча короля Франции и герцога Бретани в Туре” из рукописи “Хроник” Фруассара XV века, с которой Моррис работал в Британском музее. Эти детали также легли в основу настоящего изделия, фрагмента более крупной вышивки, выполненной в начале 1860-х годов, вероятно, для “Красного дома”: она была представлена на стенде фирмы на Всемирной выставке 1862 года и позже вошла в коллекцию Элис Бойд, любовницы Уильяма Белла Скотта, в ее Эйширском доме Пенкилл-Кастл. Здесь вышивка висела в галерее старой част здания рядом с еще одним вышитым панно. На оба произведения ссылался Россетти в письме к Бойду от ноября 1868 года как на “Топсические гобелены” – шутка, основанная на прозвище Морриса “Топси”.
Вариант того же дизайна можно видеть на драпировке, украшающей задний план на картине Морриса “La ВеНе Iseult”.
На вышивке повторяется узор из фруктовых деревьев, обвитых свитками, на которых изображены гротескные хамелеоны и начертаны слова:
“Кто сильно любит, нескоро забывает”
Это расхожая пословица, использованная также, как название песни в поэме Чосера XIV века “Птичий парламент”. Каждое дерево поднимается из треугольной горки земли, усеянной маргаритками; между ними вверх взмывают цапли в полете. В качестве основы использована льняная ткань ровного переплетения, а вышивка выполнена стебельчатым и тамбурным швами толстыми шерстяными нитками бурого, зеленого и кремового цветов. Оранжево-желтая и красная шерсть, перевитые вместе, использованы для создания фона; стежки проложены горизонтально в так называемом кирпичном порядке: эффект усиливается благодаря использованию разных красителей в процессе создания композиции.
Впридачу к натуральным пигментам здесь представлена и синтетическая фиолетовая краска, поступившая в продажу только в начале 1860-х годов; из чего следует, что Моррис не вовсе отказывался от анилиновых красителей в своих ранних опытных образцах вышивок.
И хотя дизайн драпировки создан непосредственно им, неизвестно, какая часть вышивки выполнена лично художником. Линда Пэрри определила, что над вышивкой работали, по крайней мере, три мастера, все – скорее всего, женщины из ближайшего окружения художника: Джейн Моррис, ее сестра Бесси Берден и, возможно, Джорджиана Берн-Джонс. В то время как участие женщин, несомненно, подтверждает коллективный характер трудовой деятельности фирмы и убежденность Морриса в том, что труд должен приносить удовлетворение всем участникам, независимо от пола, оно никоим образом не опровергает традиционную ассоциацию между женским ремеслом и копированием.
Это утверждение было оспорено лишь позже в том же веке, когда мастерицы, такие как Мэй Моррис, Фиби Тракейр и Джесси Нью-бери постепенно завоевали репутацию дизайнеров, ровно как и ремесленниц.
(2 votes, average: 3.50 out of 5)