Перед нами опальный перс Муртазы-Кули-Хан, о котором Екатерина II так писала в одном из своих писем: “Приблизительно около месяца у нас гостит персидский принц Муртаза-Кули-Хан, лишенный братом своим Ага Магометом владений и спасшийся в Россию.
Это человек добродушный и предупредительный. Он попросил осмотреть Эрмитаж и был там сегодня в четвертый раз; он провел там три или четыре раза подряд, рассматривая все, что там находится, и смотрит на все как настоящий знаток, все, что наиболее прекрасно в каком бы то ни было роде, поражает его и ничто не ускользает от его внимания”. Возможно, Екатерина смогла увидеть в персидском госте больше, чем Боровиковский, но и положение их было неравное.
Императрицу Муртаза-Кули-хан старался расположить в свою пользу, а перед художником позировал чуждый и непонятный ему человек, восточный властелин, привыкший скрывать свои чувства. И все же Боровиковский подметил выражение грусти и пресыщенности на его умном и тонком лице.
Но живописца прежде всего увлекла экзотичность облика персидского принца – его бледное лицо и черная борода, выхоленные руки с розовыми ногтями, величавая поза и, наконец, роскошное одеяние с причудливым сочетанием атласа, парчи, сафьяна, меха и драгоценностей. Красота и изысканность цветовой гаммы, торжественность и монументальность композиции делают портрет Муртазы-Кули-Хана одним из лучших образцов парадного портрета в русском искусстве.
(2 votes, average: 4.00 out of 5)