Современные критики называли эти картины “экспериментами, которые до того уморительно пестры, что при взгляде на них далека мысль о серьезном искусстве, до того, что невольно улыбается самый сдержанный зритель”.
Между тем они признавали, что “г. Машков, видимо, что-то преследует, к чему-то стремится, но едва ли такой путь приведет к чему-либо: можно искать на человеческом теле не один, а сотни оттенков тона, но когда эти тона усиливают до грубой пестроты, то получается уже абсурд”. Доходило даже до обвинений в уродстве: “Машков в своей Натурщице дал отвратительный кусок мяса, на котором в беспорядке наляпаны зеленая, лиловая, желтая, розовая и другие краски”.
На каждой из картин изображена обнаженная женщина в естественной позе – сидя или лежа. Они не столько привлекательны, сколько образны. Представлен не идеал современного художнику женского тела, а тип натуралистической натуры.