Такого необыкновенного видения природы, такой мощи в ее изображении не было ни у кого. Федор Александрович Васильев умел передать не только прозрачность и теплоту воздуха, трепет листвы, но самую душу и настроение каждого кусочка природы, чувствуя, вероятно, “гения места”, который есть у каждого пейзажа.
Каждая его новая картина становилась своеобразной живописной поэмой со своей эмоциональной атмосферой. Летние месяцы 1868 года, которые Федор Васильев проводил вместе с Иваном Ивановичем Шишкиным в окрестностях Петербурга: то в деревне Константиновка, совершая ближние поездки под Красное Село, то в Парголове, то в северных отрогах Валдайской возвышенности в селе Веребье. Это было время накопления опыта, поисков своей темы, вырабатывания своего живописного языка.
В своем творчестве Васильев постепенно освобождался от влияния старшего друга, сознательно стремясь к поэтичности и к более живописному решению пейзажей родной земли. Тема деревенского пейзажа в это время сильно занимала Васильева. Повседневное, обыденное на его картинах не становится будничным, но предстает как поэтически воспринятое и пережитое.
В этих пейзажах фигурки людей составляют единое целое с миром природы, где так естественно протекает их ежедневная жизнь. Эта и многие другие картины отвечают эстетическим потребностям его времени.
Поэтическое сопереживание и романтическая взволнованность захватывают всякого, кто соприкасался с такими простыми невыдуманными пейзажами молодого живописца. Творчество Федора Васильева было прервано смертью на самом высоком его подъеме, и остается только гадать, что мог бы внести в сокровищницу отечественной и мировой культуры этот юноша, продлись его жизнь еще два-три десятилетия. И, быть может, пейзажная живопись конца XIX века получила бы свое наивысшее развитие не только в интимно-лирических картинах Левитана, но и в столь же романтичных полотнах сорокалетнего Васильева. “Молодой, сильный, всего пять лет живший как художник, достигший высоты громадной,.. он открыл живое небо, он открыл мокрое, светлое, движущее небо и те прелести пейзажа, которые он выразил в сотне своих картин” .
(3 votes, average: 2.33 out of 5)