В картине создан образ большой цветовой звучности и декоративной красоты. Изображены молодые женщины в зеленой роще. Сам художник назвал “Ожерелье” “языческой картиной”. Ее героини подобны весенней, полной сил природе, цветам, поворачивающим головки к солнцу.
Картина вдохновлена образом майской природы, поры цветения трав. “… Поздняя весна, – говорил Борисов-Мусатов, – заполняет весь мой рассудок выпуклыми яркими образами реализма”. Пронизывающее картину сенсуалистское начало отличает “Изумрудное ожерелье” от других произведений художника.
Природа и человек оказываются слитыми в этом общем дыхании.
“Изумрудное ожерелье” в полной мере уже может восприниматься как монументальный фриз, способный органично вписаться в архитектуру и связаться с нею. Первые этюды к картине делались в местечке Черемшаны под Хвалынском, где Мусатовы проводили лето. Их дом стоял в саду, окруженном дубами. Художника привлекла узорчатость дубовых листьев.
Как вспоминал Станюкович, “Виктор Эльпидифорович упорно работал в это время над гирляндами к своему “Изумрудному ожерелью”, стоявшему в его мастерской, переделанной из сарая. Каждый день он отправлялся в дубовые заросли, раскинувшиеся неподалеку, и, притаившись в зелени, выверял свои наблюдения над игрою света в листьях”.
Но пленэрные задачи, которые мастер решал в этюдах фигур, синтезированы в картине. Цвет уплотнился, он покрывает большие поверхности, обобщает формы, делается откровенно декоративным. Причем никогда колористическая гамма художника не была столь интенсивна.
Действительно, оттенки изумруда доминируют в пейзажном фоне. Здесь, как и в “Водоеме”, нет горизонта, но если там все же отражалось пространство в поверхности воды, то в “Изумрудном ожерелье” зеленая лужайка с одуванчиками, орнаментально окаймленная дубовыми листьями,- именно фон, а не пространственная среда, фон, параллельный фигурам и плоскости холста. А шесть женских фигур, при кажущейся статике поз некоторых из них, все же движутся слева направо.
Впервые у Борисова-Мусатова появляется многофигурность, персонажи представлены в движении. Вся картина пронизывается единым волнообразным ритмом. Подчиняясь ему, укладываются в соответствующий узор листья дубов и головки белых одуванчиков на траве, располагаются фигуры на плоскости холста, движутся руки и головы женщин.
Здесь тоже, как и в “Прогулке при закате”, есть пауза, отделяющая две левые фигуры от группы справа. Но дистанция преодолевается центральной фигурой в охристом платье, поворотом головы и жестом руки с веером приглашающей двух девушек проследовать вслед за ней и ее подругами. Полоса одуванчиков на зеленом фоне и клонящиеся вправо дубовые ветви тоже создают связь между левыми и правыми фигурами.
Процессия, словно струящаяся мелодия, плавно движется, и сложно разработанные, переливающиеся, внутренне подвижные оттенки цвета еще больше усиливают музыкальность образа.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)