Идеологический смысл огромного полотна “И. В. Сталин и К. Е. Ворошилов в Кремле” должен был раскрываться для каждого советского человека доходчиво и ясно. В устремленных взорах Сталина и Ворошилова читались сила и непреклонная большевистская воля – каждый зритель мог убедиться, что на страже созидательного социалистического труда советского народа стоят партия, советское правительство, испытанная в боях Красная Армия.
Идейный замысел первоначально подчеркивался еще и вербально: картина называлась “На страже мира”. Мирный труд на картине действительно присутствует. Москва строится, как и вся страна, крепнет советская Отчизна.
В панораме Замоскворечья видны новые здания, силуэты экскаваторов; дымят фабричные трубы, через Москву-реку протянулся новый Каменный мост.
Интеллигенция потихоньку называла картину по-другому – “Два вождя после дождя”. Опытный придворный живописец неслучайно рядом с главным героем всего советского искусства И. В. Сталиным поставил вторым вождем К. Е. Ворошилова, именно его, а не, например, В. М. Молотова или А. А. Жданова, или М. И. Калинина. Ларчик отрывается просто: Ворошилов был покровителем художника, их даже связывали некоторые дружеские отношения.
А. М. Герасимов написал не менее дюжины портретов “железного наркома”. И здесь, изобразив его рядом с самим генсеком, маэстро, конечно, хотел польстить своему высокопоставленному благодетелю.
Не случаен и образ только что прошедшего дождя. Искушенный адепт соцреализма тонко продумал сюжет. Он подчинен общей идее произведения и может пониматься как мотив обновления не только природы, но и всей советской страны с ее новым, социалистическим строем. Вместе с тем Александр Герасимов реализовал здесь свои любимые пейзажные увлечения, которые вдохновенно воплотил, быть может, в лучшей своей лирической картине “После дождя.
Мокрая терраса” . Найденные некогда живописные приемы он использовал в официальном полотне.
Художнику действительно мастерски удавалось “мокрое”: сырые скамейки, деревья, дорога. И в этом монументальном полотне с вождями, выполненном в серо-серебристом колорите, художник выразительно передал послегрозовые облака, влажный воздух, мокрый асфальтовый тротуар и поручни ограды, омытые дождевой водой. Картина удалась, художник явно угодил власть предержащим. Канонический образ вождей воплощал “кремлевский миф”, что и сделало полотно “культовым” произведением в тоталитарную эпоху сталинского правления.
За нее А. М. Герасимову в 1941 году дали очередную Сталинскую премию.
(2 votes, average: 2.50 out of 5)