Древняя икона дошла до наших дней с большими утратами красочного слоя и поздними переделками. Фон, опись головы архангела и часть хитона были переписаны в позднейшие времена, возможно, в ХVII веке. Лик прописан при реставрации. Но даже то, что сохранилось – свидетельство выдающегося иконописного мастерства художников Киевской Руси.
Икона получила известность в первой половине 1920-х годов, когда была обнаружена в Отделе древностей Румянцевского музея в Москве. Она была настолько записана, что атрибутировалась Симону Ушакову.
Откуда происходит “Ангел Златые власы”, где он находился на протяжении почти восьмисот лет, как попал в Румянцевский музей, никому не известно и теперь уже никогда не будет известно. После того как икона попала в поле зрения исследователей, оценка ее значения неуклонно повышалась. Это сказалось на ее перемещении из одного крупного музея в другой.
При расформировании в 1925 году Румянцевского музея икону распределили в Государственный Исторический музей. Там икона была впервые показана в 1926 году на выставке памятников древнерусской иконописи. После выставки “Ангела Златые власы” забрала Третьяковская галерея. В 1934 году галерея, которой было свойственно ценные вещи забирать, но отнюдь не отдавать, все же передала икону в Русский музей.
Она стала самым древним иконописным памятником в его собрании.
О принадлежности “Ангела Златые власы” к той или иной иконописной школе в специальной литературе существуют самые разнообразные предположения. Некоторые исследователи считали его творение суздальских мастеров, другие относили к Киеву. Чаще всего икону выводили из Новгорода.
Однако до нашего времени дошло слишком мало памятников начального древнерусского периода, чтобы с полным основанием говорить о существовании на Руси в XII веке региональных иконописных центров.
Иконопись этого периода, как и вся древнерусская культура домонгольского времени, была теснейшим образом связана с Византией, откуда Русь приняла крещение и общие христианские традиции. В. Н. Лазарев высказал осторожное предположение, что эта икона, также как “Спас нерукотворный” с “Поклонением кресту” на обороте и “Устюжское благовещенье” , “вышли из мастерской “грека Петровича”, который, по свидетельству Первой Новгородской летописи, расписывал в 1196 году церковь Положения ризы и пояса Богородицы в Новгороде”. Вместе с тем Лазарев добавляет: “Было бы, однако, неверно связывать византизирующее направление в новгородской иконописи XII века только с деятельностью этой мастерской” . О близости иконы к византийским памятникам говорит восточный, греческий тип архангела, совершенство его мягкой моделировки.
Однако в “Ангеле Златые власы” нет суховатой аскетической отвлеченности, свойственной многим византийским иконам комниновского периода. “Ангел Златые власы”, архангел Гавриил, безусловно, не бытовал как отдельный молельный образ, а входил в состав оглавного деисусного чина, который, возможно, стоял на верху алтарной преграды неизвестной нам церкви. Этим объясняется поворот головы архангела влево, в сторону Спаса Вседержителя, чья икона должна была находиться в центре, а также редкий иконографический тип Гавриила. Обычно он изображался по пояс или в полный рост в традиционном облачении и с архангельскими атрибутами.
На этой же иконе представлен только лик Гавриила крупным планом, хотя доска небольшая.
Вдохновенная торжествующая красота архангела – своеобразный эталон эстетических представлений византийских иконописцев. Лик архангела наполнен тихой печалью, которая видна в задумчивом взгляде его по-византийски огромных глаз. Целостность иконного образа покоится на цветовой гармонии, единстве тона, соразмерности форм, ритме округлых линий. Особенным благородством отличаются линейные абрисы и покрытые золотым ассистом пряди волос архангела, благодаря которым он получил прозвание “Златые власы”.
В иконе использована техника многослойного вохрения с постепенным высветлением охры в выступающих местах лика.
В затененных местах тенями просвечивает зеленоватая санкирная подоснова. Работа над иконой была завершена сейчас слабо выраженными белильными оживками и тонкой подрумянкой губ и щек. Все это создавало впечатление воздушного, неземного иконного пространства, отвечающей метафизической значимости образа.
Рафинированность цветовой гаммы и изысканно-усложненная манеры письма “Ангела Златые власы” свидетельствуют о его византийском происхождении. Доска липовая цельная с ковчегом и со следами двух торцовых шпонок.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)